Щеколдин снимал СССР изнутри (он сам из Ульяновска): пролетарии, убого одетые, оболваненные пропагандой, с дегенеративными лицами… Совок без прикрас. Но не только. Попадаются и красивые женщины, пока молодые, не перемолотые жизнью. Все узнаваемо.
Удивительно, сколько лет Щеколдин работал «в стол», делая эти фото. Признание, выставки, премии — все пришло к нему после 1991. Свой стиль Щеколдин назвал «соцкретинизм», по аналогии с соцреализмом. Он вовсе не был антисоветчиком, диссидентом. Зачем же снимал? — Как он объясняет: «У меня была такая реакция на оглупление. Реакция на пропаганду…»
И еще, что не покидает при просмотре его снимков из позднего СССР — а ведь ничего изменилось! Флаги, портреты на принудительных митингах другие, вместо ушанок — вязаные шапки, но суть осталась та же:
«Они рождаются, растут в грязи, в двенадцать лет начинают работать, переживают короткий период физического расцвета и сексуальности, в двадцать лет женятся, в тридцать уже немолоды, к шестидесяти обычно умирают. Тяжелый физический труд, заботы о доме и детях, мелкие свары с соседями, кино, футбол, пиво… — вот и все, что вмещается в их кругозор. Управлять ими несложно… Считается нежелательным, чтобы пролы испытывали большой интерес к политике. От них требуется лишь примитивный патриотизм — чтобы взывать к нему, когда идет речь об удлинении рабочего дня или о сокращении пайков» (Джордж Оруэлл, «1984»).